«Я стою на этой трибуне не одна ... Вокруг меня голоса, сотни голосов, они всегда со мной. С моего детства. Я жила в деревне. Мы, дети, любили играть на улице, но вечером нас, как магнитом, тянуло к скамейкам, на которых собирались возле своих домов или хат, как говорят у нас, уставшие бабы. Ни у кого из них не было мужей, отцов, братьев, я не помню мужчин после войны в нашей деревне – во время второй мировой войны в Беларуси на фронте и в партизанах погиб каждый четвертый беларус. Наш детский мир после войны – это был мир женщин. Больше всего мне запомнилось, что женщины говорили не о смерти, а о любви. Рассказывали, как прощались в последний день с любимыми, как ждали их, как до сих пор ждут. Уже годы прошли, а они ждали: «пусть без рук, без ног вернется, я его на руках носить буду». Без рук ... без ног ... Кажется, я с детства знала, что такое любовь ...» - так начала свою Нобелевскую лекцию Светлана Алексиевич. Мероприятие проходило в 7 декабря в Стокгольме, в преддверии церемонии вручения Нобелевской премии по литературе.

Надо отметить, что Нобелевская лекция Алексиевич не вызвала бурной реакции. Букеровский лауреат Александр Снегирев назвал речь «ожидаемой»; поэт Григорий Петухов заявил, что «начало нобелевской речи отдает захолустьем, районной многотиражкой, деревенской прозой», так что «читать дальше ее не хочется. Пусть автору даже есть что сказать».

Но есть и другие мнения: «волнует и впечатляет эта попытка Алексиевич вместить в себя, пропустить через себя голоса рядовых участников великой и трагической битвы жизни, выговорить то, о чем люди молчали. Алексиевич, однако, считает, что эта битва проиграна. Понимая ее резоны, я не в силах здесь с ней согласиться»,  - сказал Евгений Ермолин, член литературной академии национальной премии «Большая книга».